[Зал одного из заброшенных домов. Рядом с Риделией и Араланом.]

Вот она, разгадка, почти рядом. Он почти знает то, что хочет. Вопрос Риделии, который, к огромному сожалению Ильвенте, был адресован только Аралану, заставил сероликого с нетерпения закусить пальцы. До безумия просто хотелось ответить за друга, но эльсин прекрасно понимал, что сделать этого не может хотя бы из тех капель приличия, что не давали совсем уже превратиться в голодного до знаний монстра. Сартаэль нервно перескакивал с ноги на ногу, кидая взгляды то на Аралана, то на Риделию. Ну давай же, ну ответь, ну расскажи. Сейчас этот короткий диалог между руннитом и заклинательницей для алхимика выглядел как самая волнующая и трепещущая сцена развязки в каком-нибудь постановочном театре. А еще эта возникшая пауза, которая только накалила атмосферу (во всяком случае, для алхимика). Сказать, что Ильвенте относился к ситуации не серьезно? Нет. Он был предельно серьезен в нужные моменты, но разве можно оставаться спокойным сейчас? Увы, природная эмоциональность брала вверх, не давая спокойно стоять и слушать. Особенно после того, как он услышал, что на порошочек Аралана навело его собственное копье. Ильве наблюдал за всем этим как бы со стороны и похож был на самого сопереживающего зрителя из всех возможных, яростно кивая в поддержку некоторых слов руннита. Он, как никто другой, хотел услышать истину. Только вот жизнь за зрителя его не считала.
-… Ильвенте, извини, но для твоего же блага, тебе придётся удалиться на время. – Короткая фраза и быстро брошенный серьезный взгляд Аралана ввели в глубочайший шок.  Поначалу, эльсин даже было решил, что друг его вероятно шутит. Для верности он даже хихикнул пару раз, что вроде как, не особо оценил юмор, но и неловкое положение создавать не хотел от того, что у воина с шутками плохо.
- Ч-что? – Нервно переспросил Ильвенте с улыбкой на лице, поморгав несколько раз.  До него, похоже, пока не дошло, что эльтранец сказал это все на полном серьезе. – Аралан…ты это не серьезно, да?
Пауза, длящаяся словно вечность. Отчаянный эльфийский мозг по-машинному чеканил мысли. Их было столько, что алхимик даже не знал, которую стоит озвучить первой. Возмущение, подобно лаве, что томилась в жерле вулкана, в любой момент готовая яростной мощью вырваться из своей темницы, нарастало все сильнее. В момент, даже толстый слой серого эпидермиса окрасился в багрово-красный. Некогда жизнерадостное лицо ныне отображало всепоглощающий гнев. Ильвенте подскочил к Аралану, схватив его за грудки. Он больше не мог держать себя в руках.
- ТЫ! – Взревел Сартаэль по-эльтрански так, что эхо раздалось по всему дому и казалось, что стены зашатались. - Ты втянул меня в это дело! Заставил, враков пес, возится с этим гребаным порошком, прекрасно зная о том, что я не смогу отказать в просьбе!
Не дав другу и слово сказать, Ильвенте со всей своей силой оттолкнул эльтранца от себя, нервно пыхтя и хищно оскалившись.
- Ты ПРЕКРАСНО знал, что я буду заинтересован в этом веществе! Ты, мать твою, знал, что я все сделаю, лишь бы узнать о нем больше! – Эльсин с угрожающим видом зашагал по залу, не отрывая своего взгляда от руннита, подкрепляя слова агрессивной жестикуляцией, и пиная каждый камень, что попадался под ногу. Уважение к дому, о котором недавно говорила Риделия, было, увы, проигнорировано. Пелена злобы и негодования застилала глаза, заставив на секунду забыть обо всем в округе, даже о девушке.
- Я помог тебе! Я нашел человека, способного пролить свет на все! И какова благодарность?! – Ильвенте остановился и встал напротив Аралана, демонстративно раскинув руки, словно вопрос был адресован всему дому. В момент, алхимик принял драматическую позу и певуче запищал, имитируя слова своего друга, но в более насмешливом тоне. – О, нет, Ильвенте! Тут так опасно! Можешь подохнуть, как жалкий червь. Потому, я, ради твоего же блага, хочу, чтобы ты к хренам ушел, ничего так и не узнав! Мне даже не важно, что знания для тебя превыше собственной жизни. Я ведь весь такой заботливый! – На последней фразе эльсин подогнул одну ногу под себя, и сложил вместе ладони, приставил их к щекам, изображая, как это бывает, саму невинность.
- Слушай сюда, Манрэл. – Абсолютно спокойным и серьезным басом Ильве со всей своей хрипотцой в голосе, подозвал указательным пальцем друга, после некоторой паузы. - ХРЕНА С ДВА! – Тотчас снова заорал он, скрестив руки на груди. – Понял, да? Ты можешь мне не доверять сколько угодно, но выгонять уже поздно! Так что, хрена с два ты меня сплавишь! Плевал я на то, какая опасность грозит! Я просто обязан узнать все! Я имею на это право!
Хмыкнув напоследок, и, как бы харкнув в ноги Аралану, Ильвенте, гордо закинув голову, ушел в сторону, поближе к окнам, но поодаль от того места, где стояла Риделия. Облокотившись о пыльную стену, с все тем же недовольным видом, Сартаэль замолчал, иногда с хищным прищуром искря глазами в сторону руннита.

Аралан надеялся, что Риделия и Ильвенте поймут то, что он говорил, но ведь он лишь сделал допущение, что, мол, а вдруг это будет опасно для его друга-алхимика, да и всего-то… Он не думал просто взять и отмести эльсина от дел, пробросив его в этом деле. Не таков был руннит, не в его стиле такие поступки.
Однако же следующее, что произошло в корне поразило эльфа. Сартаэль, буквально подскочил к нему и, схватив за грудки, хорошенько тряснул. Этим всё не ограничилось. Последовал целый монолог от сероликого алхимика, который никто не решался нарушить, ни сам Искатель Граней, ни даже заклинательница.
Не выпуская из рук копья, воин взялся второй рукой за запястье руки друга. Смотря ему в разгневанные глаза неприклонным и почти спокойным взглядом, не выдавая на лице эмоции, которые бурлили в их обладателе, Манрэл чувствовал, как его тело наливается жаром, в голову лезет жажда боя, гнев и злость. Он начинал чувствовать слабость в сознании, всё постепенно уходило из-под его контроля, и если бы сородич не отпустил его, то возможно столкновения избежать было бы невозможно…
Но ощущения злобы, кровожадности и жестокости чуть приостановились. Однако их отравляющая энергия всё продолжала разливаться по энергоструктуре руннита, заполняя его душу, сердце и сознание. Это было и силой, и проклятием, способным только к разрушению и унижению. Оно не могло привести к чему-то хорошему. Впрочем, что можно было ждать от того, кто находился под воздействием одного из сильных артефактов?.. Надежда для таких умирает последней, так как, когда любви в сердце нет или о ней забываешь, то остаётся лишь надежда на что-то положительное, за что цепляешься, как утопающий. Надежда, которая тлеет без поддержки любви, доброты и других благих и достойных качеств.
То, что говорила девушка на какое-то время просто растворилось в тишине…
- Ты даже не представляешь, с чем хочешь связаться, - вдруг не своим голосом ответил Аралан, а его ярко-голубые глаза, словно потемнели, превратились в цвет грозовой тучи, тёмно-тёмно-серый цвет, всепоглощающий и всеуничтожающий. А лицо и этот взгляд… они будто были чужими, не своими для наследника рода Манрэл.
Каменный Град посмотрел с усмешкой в сторону Риделии. Подменённый иной сущностью, враждебным духом, Искатель Грани собрался обратиться к заклинательнице, а потом атаковать её одним ловким метанием копья, но внезапно запнулся и опустил голову. Согнувшись в спине, он упал на колени, но дрожащая рука, казалось, сопротивляясь, да и по-прежнему крепко сжимала чёрное древко Горькой Милости.
- Простите, - воин с усилием откинул копьё в сторону, а сам чуть не упал на пол, его руки вовремя поддержали своего хозяина, - это то, о чём я тебе говорил, Ильвенте… - Он поднял голову и посмотрел с полными грусти и жалости глазами в сторону алхимика, и покачал головой.
- Я не хочу тебе такого бремени. Тебя оно сожрёт. Ты не справишься с этой силой… Я сам уже не справляюсь с этим бременем…
Какое-то мгновенье Аралан продолжал смотреть на сероликого алхимика, в надежде, что тот всё же поймёт его хотя бы со стороны дружеского сотрудничества… Как бы это странно не было, но сотрудничавшие стороны, пережившие что-то вместе, могли стать настоящими друзьями. И, пожалуй, это был именно тот самый момент. Камни в мешке тёрлись друг о друга, стачивая острые углы. Если это так и было, значит, дружба станет крепче.
Чувствуя повисшее напряжение в помещении, эльф закрыл глаза и сконцентрировался:
- Я прошу прощения духов этого забытого чертога, что был уничтожен врагами иль временем. Я прошу духов этого места принять мои искрение извинения и не отринуть нас за причинённый вам какой-либо вред. Я прошу вашего разрешения завершить наше собрание в вашем чертоге, ибо нет в этом городе более защищённого места, чем ваше, - договорив почти на одном дыхании, мужчина склонился в поклоне и челом дотронулся к грязному полу.
Когда Манрэл поднялся в полный рост, он даже не придал никакого значения тому, что его волосы, как метла или тряпка, собрали всю пыль и грязь с этого пола. Ну что поделать, даже возвышенным существам иногда нужно жертвовать своими привычными взглядами и принципами жизни.
- Риделия Лэйн, мне нужна ваша помощь. Я готов сделать ради этого всё, что вы скажите, - мужчина подошёл к девушке и посмотрел ей прямо в глаза. Уверенный и просящий взгляд воина и мага должен был дать ей осознать, насколько ему эта помощь нужна была.
- Я не знаю, что за загадки уготовил мне этот артефакт, но прошу вас отнестись к этому серьёзно, так как до меня это оружие сменило сотни, если не тысячи владельцев им. А всё его неясные и необъяснимые цели, которые он не желает мне раскрывать…

Рид никогда не была воителем, но оборонительную позу приняла быстрее чем завладевшие телом Аралана существо начало говорить. Каждое ее движение выдавало напряжение. Сдвинутые тонкие брови, сощуренные глаза, приподнятая в характерном заклинательском жесте рука… Ее взгляд, точнее взор был прикован к этому существу… С еще большей скоростью отреагировал на пробуждение копья Он. Нить, которой немуан защищает своего заклинателя, покрыла тело девушки практически мгновенно. Он даже явился самолично, пусть в почти незримой форме, но тут же полупрозрачным силуэтом занял место позади Рид. Девушка чувствовала, что он готов сдержать запечатанную душу, стоит ей проявить активность.
Приближаться к нему не хотелось, а вот услышать – о, услышать столь древнюю душу - наоборот. Теперь в голове Лэйн сложились последние детали… Но дух ушел…
Некоторое время, Рид еще выжидала. Немуан же полностью успокоился, но не исчезал.  Почувствовав себя в полной безопасности, успокоилась и Рид, лишь прижала запрыгнувшую на руки испуганную Намири. Напуган был и хозяин дома. Он даже затих, боясь оказаться меж двумя древними духами. Да, все верно, присутствие живых здесь было подобно присутствию муравьев  на королевском турнире.
-  это то, о чём я тебе говорил, Ильвенте…
«о нет, мой друг, это гораздо хуже…ты даже не представляешь с чем связался»- подумалось Рид и тут же почувствовала молчаливое согласие немуана, но тут же это согласие было дополнено:
«- не хочу огорчать, Рид, но и ты не сможешь себе представить, с чем мы связались»
«-Мы?» выходит, лишь раз коснувшись, эта сила, связывает тебя с собой?
«-  эта сила  события способна связать. Что ей ваши тела и умы?»
Рид стояла и застывшее наблюдала за тем, что делают эльфы. Она понимала, что если сейчас заговорит – просто подпишет себе приговор на беспокойную жизнь. Все шутки с темницами, судами, битвами будут не более детской игры… Решение было принято, однако она через плечо взглянула на немуана. Тот лишь молча, едва заметно кивнул.
Правильное решение приняла девушка? Она не знала. Но ей казалось что верное. Она уже не ставила его под вопрос. А вот будет ли она на этом пути одна? Нет. Орахон славился своими воспитанниками и согласился разделить даже такой путь.

Девушка наконец сошла со своего места. Наверное, она долго тянула с последней фразы Аралана, но ее можно было понять. Подойдя к эльфу на несколько шагов ближе девушка себя на пол, так же как и он не обращая внимание на приличный слой пыли. Жестом она пригласила сесть рядом и алхимика.
- Ты прав, Аралан, - вдумчиво начала она  - вреда будет много…
- «Вы даже не представляете с чем хотите связаться» – Впервые заговорил Орахон, цитируя Копье. – Но вы уже связались – он медленно поднимал руку со сложенными по-особенному пальцами. Подчиняясь его величественным движениям, жесткие, оранжевато-красные нити опутывали копье. Более гибкие складывали вокруг него узор, который сможет сдержать эту силу и не дать ей вырваться. Некоторое время уж точно.
Наблюдая за тем как сплетаются магические нити, Рид подумала, что и правда начать надо совсем с другого. Вдохнув она вытащила ту самую невзрачную колбочку, с которой все началось
- С самого начала времен – начала она – наш мир и мир Миатталиона существовали параллельно. Но врата были открыты и пройти сквозь них не было привилегией. Только вот и мы и духи лишь гости в чужих мирах… Быть может это к лучшему: Миатталион до сих пор хранит первозданную простоту и гармоничность… народы же населяющие земли утратили ее…Но гармония не подразумевает вечного мира и равенства… сильнейшие и слабейшие существуют везде и дыхание, малейшее дуновение хаоса усиливают это подобно касанию Алмора.  Рожденные изначально, всегда сильнее и опытнее молодых духов. Но сильны они не только за счет вековой мудрости, не благодаря вниманию богов, но и за счет поглощенной энергии…  Особой энергии. – при этих словах девушка указала на связанное копье. Точнее на те нити что его связывали. Даже не имея особого дара или опыта в магии, можно было видеть из чего они состоят. Чистой, не искаженной, почти божественной энергии. Судя по всему, копью плен не нравился. Оно тоже «цвело», пытаясь то дрожать, то испускать густую темную энергию, которая проходила сквозь нити и рассеивалась.
- но дело в том – продолжила Рид, - что наша, земная энергия совсем иного типа – она протянула руку и на ладони начал сгущаться не то дымок, не то туман. Это не была магия. И даже не магическая энергия. Видеть такое вряд ли доводилось кому-то из эльфов…хотя, кто знает – живут она не мало и каждый повидал достаточно.
- Это энергия нашего мира. Такой обладают все, даже те кого боги обделили магией. Наш дух и тот отличается от той энергии, среди которой мы живем… Призывные  духи те, кто  гармонично слил в себе энергии настолько, насколько ему надо…  Получая ее и используя ее дух получает не только время в нашем мире – это мелочь, но прежде всего опыт слияния и разделения этих энергий. Сильнейшие духи это те, кто умеют управлять и трансформировать эти энергии, сливаться с ними и ни одну не воспринимать чужой… Они одни из таких – кивнула Рид вновь в сторону копья и Миатталионского ткача.
- Вот только способы поглощения есть разные. Контракт, да Аралан, я готова пари держать, что Горькая Милость давала придыдущим носителям привыкнуть к себе, а потом ускользала и ради ее возвращения они отдавали свою жизнь, свой дух, свою энергии… - как в подтверждение слов девушки копье рванулось в ее сторону. Рид вздрогнула – «права» - и вряд ли бы она сказала еще хоть что-то, но Орахон уберег и ее и Ильвентэ (в том что Ильв тоже стал ему помехой Рид даже не сомневалась)
-Итак, оно получило достаточно энергии земной… но в какой-то момент этой энергии стало больше чем ее родной – Миатталионской - и тогда понадобилось это – тут девушка аккуратно взяв колбу начала ее открывать. Содержимое еще какое-то время находилось внутри, но стоило девушке протянуть руку как она сама «полилась» к ней. Она сгустилась над самой ладонью и кружа над ней «подбирала» ту энергию которую отпускала от себя Риделия. Намири запрыгнув к ней не плечо с удовольствием наблюдала за возрождением. Да, именно это сейчас происходило. Лэйн на какое-то время даже забыла про эльфов – она с свойственной девушкам нежностью наблюдала как у бесформенной субстанции начали появляться очертания. Тонкие ножки, более четкий изгиб спины, зачатки изогнутых крыльев, крохотная непропорциональная головка теперь  стала идеальной и по спине поструились волосы вперемешку с крохотными перышками.
- Это Унитаины – улыбаясь произнесла девушка. Ее голос теперь был тих и аккуратен, как будто она боялась спугнуть занятого своим восстановлением духа. Тот и правда отреагировал – с неприязнью посмотрел на эльфов и передернув плечами уселся над ладонью спиной к ним.
- Она обижена что вы говорили о ней как о камне или куске материала, а ведь она одна из духов ветров.  Старшие из них одним взмахом способны ураганы поднимать. А вот что с ней стало – с искренней скорбью едва ободряюще улыбнулась девушка – да, именно так духи становятся сильнее в своем мире – поглощая силы других…но куда хуже, когда они поглощают Души духов…это бесценное сокровище, которое нельзя ничем заменить. Для земного мага это тоже источник неописуемой силы… но это и источник сильнейшего и проклятий, ибо поглотив душу духа ее…
- ее обрекают – вступил Орахон. – весь ужас пыток в царстве Варака покажется нам благодатью по сравнению с тем, как тебя живого расщепляют на заклинания.
Духи замерли. Никто из них не знал какого это, но ужас представлялся всем
- В нашем мире есть негласный запрет на поглощение души. Однако, Горькая Милость неспроста ищет именно их…

Пожелав остаться в стоячем положении, Ильвенте расхаживал за спиной у Аралана. Он внимательно слушал и запоминал всю ту информацию, которая оказалась для него либо новой, либо давно забытой.
- …Я готова пари держать, что Горькая Милость давала предыдущим носителям привыкнуть к себе, а потом ускользала и ради ее возвращения они отдавали свою жизнь, свой дух, свою энергию. – Сказала заклинательница и злополучное копье дернулось в такт ее фразы, привлекая к себе внимание.
«Значит, подобный контракт душ – своего рода наркотик? Любопытно. Хотя, думаю, тут дело не в том, чтобы заставить к себе привыкнуть, а потом просто исчезнуть. Это слишком…скучно».
Продолжая углубляться в собственные размышления, алхимик снова стал молча наблюдать за девушкой и то, что она вытворяла с неизвестным порошком (до сего момента) и магической энергией. Эльсин с неподдельным восхищением был прикован к увиденному, пока…
- Она обижена, что вы говорили о ней как о камне или куске материала, а ведь она одна из духов ветров… - Начала была Риделия, но была грубо прервана эльфом. Он все-таки спустился на корточки и присел рядом с ней, обращая свой взгляд к маленькому духу, появившемуся на ее ладони.
- Простите, леди, но я был одним из первых, кто определил Вас, как живое существо. – Чуть шепотом сказал Ильвенте, не выдержав такой несправедливости по отношению к себе. Конечно, ему было обидно подобное заявление, и он посчитал должным напомнить о своей невиновности унитаину. А первым, кто воспринял порошок, как живое, была, несомненно, сама Горькая Милость. Но вдруг  эльсин опомнился, тихонько извинился перед Лэйн за свою дерзость и снова поднялся на ноги, продолжая расхаживать по залу и внимать информацию дальше. В уме для себя алхимик отмечал то, что должен был записать в книги по прибытию в лабораторию. Те недостающие части знаний, которые учитель в своих писаниях не указывал. Либо не хотел указывать. Помня характер этого старца, он бы ни за что не пожелал оставить миру информацию о том, каким образом можно получить бессмертие. Вернее, какими жертвами. О, этот дряхлый пройдоха был слишком добр к окружающим. Определение унитаинов можно было оставить хотя бы ради энциклопедических знаний, а не для рецептов по их поимке и умерщвлению с последующим использованием. Или с использованием и следующей за ним смертью.
- Так… так если унитаины зачастую выступают в виде корма для некоторых других духов и некоторых магов, - наконец подал голос Аралан, - то неужели у них нет способа защититься от того, чтобы не быть «поглощёнными»? Это очень страшная участь для них.
- Элементарный закон природы. Сильный пожирает слабого. Не вижу ничего ужасного в этом явлении. – Как бы между делом снова встрял эльсин. Почувствовав на себе чьи-то неодобрительные взгляды, он махнул рукой. – Не нужно меня сверлить. Каждый выживает как может – будь то духи Миатталиона или смертные существа в нашем мире. Вампиры тоже временами вынуждены убивать. Мы убиваем других животных ради еды. Проблема в другом. – Ильвенте сделал небольшую паузу. -  Когда вынужденное выживание превращается в откровенный паразитизм. Тут я согласен в изощренности и жестокости метода.
Эльсин взглянул на своего друга. Выглядел при этом весьма грустно. Потом мотнул головой и вернулся к своим прогулкам по залу, продолжая слушать все, что говорил эльтранец. И с каждым его новым словом, опасения Ильвенте подтверждались.
- Что нам делать теперь? Нам нужно найти эту книгу. Если её найдёт кто-то другой, то это повлечёт череду ужасных событий.
- А ты не брал в расчет то, что «кем-то другим» вполне можем оказаться мы? Кто знает, как поведет себя твоя магическая деревяшка, оказавшись в непосредственной близости к желаемому. – Голос Ильве звучал необычайно строго и даже как-то раздраженно. Он стоял напротив Аралана, скрестив руки на груди.  – Копье же именно этого и добивается. Чтобы ты встал и по его указке поднес свое бренное тело к той заветной книге. А дальше полностью захватить твой разум и подчинить своей воле Милости не составит труда. О, я больше чем уверен, что все, что она нам тут демонстрировала – всего лишь крупицы ее истинной мощности.
Ильвенте было жалко друга и одновременно, нехотя того, он чувствовал какое-то разочарование в нем.  Если его предположение о планах копья было истиной, то под сомнения ставились даже духи заклинательницы в своей способности уберечь от нападок Милости (пусть не эльфов, но хотя бы втянутую девушку).
- Слишком наивен тут ты, Аралан.  – С грустью изрек алхимик, опустил взгляд и поднес руку ко лбу, слегка потирая его. - Ты настолько ослаб, что ее внушение принимаешь за свои собственные мысли. – Устало вздохнув, эльф повернулся к копью и, медленно шагая к нему, пару разу хлопнул в ладоши. Присев на корточки рядом с оружием, Ильвенте коварно улыбнулся. – Браво, артефакт. Ты искусный манипулятор.
Снова поднявшись и вернувшись поближе к «соучастникам» Сартаэль потирал свою шею, словно разминаясь. Ноющая боль ушибленных мест после внезапного падения иногда давала о себе знать.
«Нам бы  следовало делать все наперекор копью. Все, чтобы оно не получило желаемого».

Насколько была сильна власть копья над Араланом, никто не знал, даже сам его носитель. Но какой бы она сильной не была, через некоторые барьеры артефакт всё же не мог переступить и взять эльфа под полный контроль, иначе бы сейчас в этом заброшенном доме разразилась самая настоящая бойня. Хотя, нет, кровавая бойня была бы с теми вердорианскими магами, которые пытались поймать эльтранца и судить его за незаконное нарушение пересечения границы империи.
Впрочем, правда была в том, что это далеко не вся сила Горькой Милости, ведь она могла и на большее. Просто она не раскрывала некоторые свои возможности даже своим хозяевам. Да и хозяевам ли?..
«Элементарный закон природы. Сильный пожирает слабого. Не вижу ничего ужасного в этом явлении» - сказал Ильвенте, чем вызвал у Манрэла удивление и неодобрительный взгляд. Он не думал, что алхимик встанет на сторону приверженцев жёстких законов природы, где сильный поедает слабого. Конечно, он был прав, так оно в природе и было, не всегда, но зачастую. Однако же, как можно было это говорить при унитаине, духе, страшащегося такой участи, как быть расщеплённым на заклинания, быть съеденным и поглощённым более сильным духом?
Это звучало как приговор для унитаина. Воин даже посмотрел на этого маленького духа, в надежде, что его это не сильно напугало и расстроило. Но… как бы там ни было, Сартаэль был прав. Такие законы никуда не денешь. Это как океан и капля воды. Когда капля падает в большой океан, она растворяется в нём, не изменяя его состав, а лишь дополняя. Но капля перестаёт существовать, она становиться собственностью океана. Так же было и в данном случае. И океанами здесь были Орахон и Горькая Милость.
Когда сероликий договорил, Арик задумался и посмотрел на связанное копьё. Оно молчало и ни чем себя в уме долгожителя не выдавало, ни малейшей эмоцией, ни малейшим звуком или состоянием. Оно просто молчало, будто сейчас это оружие было просто оружием, ни чем другим, просто предмет. Но и последние слова друга не пропали просто так...
- Ты прав, Ильвенте. Я не знаю, как оно себя поведёт, когда я обнаружу эту книгу. Я даже не знаю, что там может быть такого ценного, что копьё так жаждет получить эту древнейшую книгу. – На какое-то мгновение руннит замолчал. Он думал, анализировал, пытался понять, но в голову ничего логичного или существенного не приходило. Но наследник Дома Поющих Сердец не мог проигнорировать то, как эльсин заигрывал с артефактом и разговаривал с ним...
- Ты вообще понимаешь что говоришь? Да, я, конечно же понимаю, что это я, а не ты нахожусь под постоянным одурманиванием этого оружия, но как ты смеешь судить мои качества и способности, не зная какие испытания я прохожу почти каждое мгновение? Как ты вообще можешь так спокойно пренебречь правилами осторожности и подойти к копью, грубо говоря, как к связанному зверю, который в любой миг может махнуть сильной лапой и когтями полоснуть тебя по лицу? Кто наивней: я или ты?
Высказав всё на одном дыхании, тело Аралана дрожало в неистовом гневе, а гнев нагревал плоть, превращаю кровь в кипящее масло. Он был готов ударить хорошо этого беззаботного и беспечного друга по лицу, но не стал этого делать, хотя желание такое возникло.
- Не приближайся к удаву слишком близко. Даже вне своего дома он способен укусить. - Последние слова служили неким катализатором, которые нейтрализовали весь гнев и позволили при помощи выдоха и силе воле, которая обуздала эмоции, отойти от алхимика.
«Мой тебе совет, эльтранец, отвлекись от мыслей об уюте того, кто спасает тебя от пут копья, защищая твой разум. Нет, я не провидец, но если бы его не было - ты был бы уже под властью копья. Я ничего не имею против этих  воспоминаний, но они затмевают твой слух и от того что говорю я. Надеюсь, больше мне повторяться не придется и это будет исключение: Унитаины не тот самый, как ты выразился, корм для других и…» - сказала заклинательница. Судя по её интонации, она была обижена чем-то, но мужчина не смог понять, в чём крылась причина этой обиды. Не успела она и договорить, как сказал уже её дух-немуан.
«И вряд ли Мордибай рискнул бы с ними связываться» - начал говорить он. Следующее, что поведал Ткач, повергло эльтранца в недоумение. Он не знал столько про духов, чтобы вести разговор с Орахоном со знанием дела. Но единственное, с чем Манрэл не смог согласиться, так это то, что Мордибай вряд ли бы рискнул покуситься на таких духов.
- Простите, великий дух, - с почтением обратился к нему эльф, - но я сомневаюсь, что старый руннит, который был сам заклинателем, рассказывал бы мне какую-то сказку. Тем более, если учитывать сам факт, что в нашем мире были и бывают уникальности, отличающие их от всего привычного, то почему бы Мордибай не мог посягнуть на… тех кого вы перечислили? - искатель рун не сомневался в знании мироустройства Орахона, но он и не мог сомневаться и в другом рунните, который достаточно знал, чтобы не ошибиться в своих рассказах.
«Ты прав Ильвенте, это правда крупицы… Но и Аралан прав. Книгу действительно надо забрать… но только… Но только, Ильвентэ, идти может только Аралан… копье больше никому не скажет где она находится, а раз оно ищет эту книгу, наверняка есть незримая связь» - сказала Лэйн.
«Эльф прав в том, что душа может быть поглощена копьем» - добавил Орахон.
Последующие диалоги между заклинательницей и её немуаном были для Арика чужими. Он не мог так просто встрять в них. Даже тогда, когда девушка попыталась узнать у алхимика возможность приготовления специальных зелий.

Риделия уже поняла, что довольно неплохо сейчас побыть просто зрителем. К слову, эта роль ей всегда шла, а после тяготы событий она ее еще и радовала. Но какая жалость, что зритель здесь еще вынужден выполнять роль помощника сценариста…
  девушка-заклинатель переводила спокойный взгляд то на одного эльфа, то на другого. Ее удивляло поведение Аралана, который поначалу показался ей сильным носителем такого бремени, а теперь вызывал лишь вопросы «почему он?». Нашло ли в нем что-то копье или просто он уже настолько под его властью, что теряет рассудок, но свято верит, что Горькой Милости не сломить его дух полностью? Наивный… А может копье просто нашло полезного носителя… этот вариант кажется более правдоподобным. Хоте нет… если верить Взору – Аралан не теленок и не иное послушное существо, которого легко выдрессировать под себя… Другое дело что благородный олень мог просто запутаться своими ветвистыми рогами в сетях столь сильного духа и даже не понять это… Они же всегда защищали его.
Риделия улыбнулась этой мысли и вновь посмотрела на свою ладонь.  Подобно прожившим долгую жизнь супругам ссорились двое друзей. Она понимала каждого из них и вполне могла успокоить и объяснить каждому, в чем он прав и в чем нет. Но зачем? Им это не нужно. Аралан и вовсе не слышит даже то, что ему сейчас нужно. Судя по усмешке Орахона, она была права.
- То лишь слова иных -  произнес Древний дух, взглянув на Аралана, как на зазнавшегося от крупиц знаний, ученика. Усмешка вновь появилась на его лице  - ты слишком плохо мир мой знаешь, но рвешься ты его судить по опыту иных.
На последних словах взгляд Орахона стал холодным. Лик не выражал эмоций. Но всем своим видом он показал, что на этом поставлена точка. Он не собирался размениваться на мелкие споры с земным существом, которое наивно полагало, что пять сотен лет собственного опыта помогут ему распознать правду ли говорил его сказитель. То ли он просто оставил этот разговор, то ли не хотел подрывать веру руннита в собственный орден и эльфов что в него входили…неизвестно. А может просто не хотел допускать мысли что кто-то из великих так сильно оплошал?
Рид тоже не встревала, хотя и тут могла бы вставить словечко и объяснить эльтранцу почему Орахон такое говорил. Но раз уж немуан не желал продолжать разговор, она занялась иным делом…
- Итак, каков же наш дальнейший план действий? – Фраза, сказанная серым эльфом заставила девушку вздрогнуть. Сболтнуть лишнее опасно. Она бросила быстрый взгляд на немуана. В словах земных он не нуждался. Орахон медленно повернул голову в сторону Ильвенте. Через секунду в голове алхимика зазвучал голос духа:
« здесь много глупостей сказали. Нелеп и план, что Аралан уйдет за книгой в одиночку. Никто из нас такого не допустит. Копье опасно и сейчас, а книгу получив свою и вовсе для всех угрозой обернется. Веди себя как раньше. Но помни что оно не глухо. Оно все слышит. Понимает все. Эмоции оно читает не хуже моего. Но мысли прочитать лишь Аралановы ему дано.»
Покуда охваченный узором Миатталионского ткача Ильвенте вел мысленный разговор, Риделия говорила что-то о том же плане, в котором Аралана стоит отпустить одного и позволить копью подойти к книге как можно ближе. На удивленные взгляды она ответила тем что говорить нестрашно. Узор Орахона не только держит копье, но и делает его глухим к их словам….Она знала что это не так. Эта сеть действительно изолирует пленника, но такого, который гораздо слабее самого ткача. Она умело сделала вид что не знает что тот кто сидит внутри равен ему.
- Когда же копье подойдет вплотную мы либо войдем в хранилище первыми или же перехватим книгу до ее прочтения. Но помни, Аралан. Ее нельзя открывать ни под каким натиском копья…. Ты же понимаешь это?
«еще одна мысль нелепостию блещет»- усмехнулся Орахон, озвучивая мысль Рид и Ильвенте –« о нет, не утруждай себя алхимик подбором слов, ответить коими ты мне желаешь. Я мысли слышу ваши. Всех Аралана кроме. Коль его начну я слышать, копье прочтет мои. Связь та взаимной только может быть».
- План неплох, но он опасен – заговорил вслух Орахон для Аралана и копья. – Уж очень он рискован… - немуан Рид пристально посмотрел на Аралана. Этот взгляд смертным приятен не бывает, но духи вроде этого редко считаются с такой мелочью - Я вижу, мы не единственны кто знает о копье.   Кто тот, кому ты тайну Горькой Милости поведал?

Признаться, внезапные фразы Орахона в собственной голове алхимика немало озадачили первоначально. Попривыкнув к ним и вникнув во весь их смысл, Ильвенте закивал. Но каждый раз задавая вопрос, конкретики он так и не получал. Его союзники прямо-таки обожали ходить вокруг да около. Чтож, стало быть, всему свое время?
«Так значит, это игра на публику. А-а-а, все, чтобы копьишко одурачить? Разумно, да.» - Начал соображать у себя в голове эльсин, будучи не до конца уверенным, что мысли все-таки прочту. Тем не менее, продолжил: «А не слишком ли…наиграно все получится? Разве поверит Милость в столь откровенную нашу наивность?»
Хорошо, раз нужно притворяться, то дело стоит за малым. Притворяться у алхимика получалось на отлично. Сколько же раз приходилось дурить таким образом особо наглых торговцев и глуповатых заказчиков? Обдумывая одно, Ильвенте всеми силами старался внешне показать, что мысли у него совсем другие. Как обычно, задействовав почти весь свой эмоциональный спектр. Чья способность сменять мгновенно одну эмоцией другой, среди всех эльсинских знакомств равных почти не знала.
«Подумать только. Если оно и правда поверит, то я буду готов съесть круг орочьего сыр. Хах» - Веселая мысль сопровождалась яростным швырянием камушков в ближайшие стены и эмоциональными взмахами рук. Реакция на, якобы, ту глупую идею, которую Лэйн все так же продолжала гнуть как исключительно правильную и разумную.
- Риделия, я не могу доверять себе. Я не знаю на что этот артефакт способен, поэтому мне понадобится ваша поддержка. Мне кажется, что вы со своими духами будете хорошей гарантией моей безопасности.
«Я догадывался, что он дурак, но чтобы так. Пожалуйста, скажите, что это не его слова». Еще пару грозных ударов кулаков о стену и Ильвенте начал было переживать, что тот противный сыр ему все-таки придется съесть. Копье и правда верит во все, что говорят ему в угоду?
- План неплох, но он опасен  – заговорил немуан. – Уж очень он рискован…  Я вижу, мы не единственны кто знает о копье.   Кто тот, кому ты тайну Горькой Милости поведал?
- Это мой друг. – Промешкавшись, ответил Аралан. - Тот, кто любит летать в небе, когда другим этого не дано. Думаю, что вы понимаете о ком речь. Большего сказать не могу. Это засекречено.  Прошу уважать меня и честь моего товарища.
- Любопытные знакомства у тебя. – Ухмыльнулся Ильве на фразу эльтранца, после повернувшись к Орахону. -  Не хочу сказать, что я чего-то не понимаю, но к чему нам тот осведомленный? Пусть в небе себе летает и дальше.
«Хотя нет, только не говорите, что собираетесь и его сюда втянуть? Его-то силой вы думаете деревяшку сдержать? Или чисто для дружеской поддержки позовете?»
Раздраженный сложившейся ситуацией взгляд алхимика снова натолкнулся на выпячевшего грудь дальнего родича. Временами, Сартаэлю так и хотелось одернуть Аралана. Но раз он столь важным считает скрывать то, о чем и так все уже поняли.  По крайней мере, свободу действий никто не отменял. Пусть поступает так, как считает нужным.
- Нет, он явно будет против. – Вздохнув вполголоса отвернувшись Ильвенте, и пальцами потер свой лоб.

Как же сложно было Аралану сейчас. Он чувствовал что-то неладно, он ощущал, как его разум слаб на данный момент… Если бы кто-то попытался взломать его сознание, то печать тут же отреагировала и освободила бы своего носителя от мук. Всего лишь от одной лёгкой попытки проникновения… Всего чуть-чуть…
Слушая Орахона, эльф немного затруднялся в понимании смысла, который он ему нёс. Пытаясь правильно понять духа, мужчина даже нахмурил брови, глядя на спутника заклинательницы.
«Свои бы тайны я доверять тебе не стал. Ты даже защищая выдаешь, пусть даже детали решивши умолчать. Но то не важно. Сказать достаточно ты умудрился, что б друга твоего имели мы в помощниках в нелегком деле» - вот же хитрый какой. Информацию получить получил, а ещё себе позволяет язвить тут, получив нужное.
Манрэл взял себя в руки: расслабил лицевые мышцы и спокойно глядя на древнее существо, хотел было сказать, но тот решил продолжить беседу.
«Уверен я что другом он тебя назвав, успел и научить как звать его с небес далеких, когда беда тебя коснется, в борьбе с которой сил твоих окажется так мало… Разве только… на рывок побега, что б скрыться от того, что…».
«Хватит, Орахон» - оборвала его девушка. И вовремя, потому что сейчас эльф готов был высказаться в сторону её немуана. Ему начинал, не нравится этот дух. Уж слишком он самоуверенно себя вёл и явно смешивал долгожителя с грязью.
«Интересно, чтобы он делал, если бы вместо Каменного Града стояла глава руннитов?» - подумал Арик и посмотрел на Риделию, которой, судя по всему не очень-то и понравилось то, как вёл себя её дух.
Аралан посмотрел на Ильвенте, который подозрительно себя вёл, то швыряясь камнями, то стуча руками по стене. От него так и веяло негодованием и возмущением. Руннит хотел бы спросить, что не так, но сейчас были более важные дела. Копьё было опасным и эта ноша стала для своего носителя настоящим бременем, тяжким грузом, который вполне мог погубить своего обладателя.
«К тому знакомый этот, что он полезным может оказаться. Поднявшиеся в небеса, черпают опыт поднебесной. Под этим небом те учителя, что могут защитить от тьмы с которой довелось столкнуться вам» - снова заговорил Орахон.
Как же эльтранцу захотелось его поставить на место. Но он прекрасно понимал, что это будет бесполезно и глупо. Что его жизнь по сравнению с этим духом? Пшик и всё. Ничего более.
Ему ничего не оставалось сейчас делать, как позволить всем выговориться. Уперев левую руку в бок, а правой начав тереть подбородок, воин повернулся к эльсину. Но свой взгляд на алхимике он не задержал, потому что в окне отвлёк его патруль на улице. Но хвала предкам, он уже уходил прочь и никто не заподозрил, что в этом разрушенном доме что-то не так.
«А мне кажется Ильвенте прав. Мне кажется, чем больше людей мы привлечем, тем хуже будет. И зачем? Что бы потом решить, кому достанется книга? Я как минимум хочу взглянуть на то, чего так жаждет древний дух» - сказала Риделия Лэйн, привлекая внимание жителя Леса Тайн. Мысль была разумной. Хотя в какой-то части внутреннего Я, Аралана начинал жалеть, что созвал такую компанию, которая решает его вопрос без его права голоса, без согласования с ним. Да, он понимал, что может находится под контролем Горькой Милости, но сейчас-то он был в себе… За что он это заслужил?
«Дух тот темнее всех, с кем сталкиваться доселе довелось тебе» - снова эта речь, от которой Манрэлу уже становилось противно. Всё его раннее уважение к духам улетучилось. Теперь он понимал, почему некоторые чародеи ходили без фамильяров. Да потому что те иногда могли доставать своих спутников!
«Не встречи с духом я ищу. Я видеть хочу то, что было так ему желанно. Хочу понять ради чего рискую и своей жизнью и жизнью своих духов. Я не хочу что бы тех, кого я обещала защитить постигла подобная участь» - сказала вердорианка. Её обеспокоенность была ясна Аралану, как дышать и пить. Она заботилась о своих духах, но почему-то это не делало из неё более влиятельной среди своих спутников;Орахон многое себе позволил, почти опустив долгожителя до полуросликов, которые даже ниже гномов. Это было обидно, потому как Каменный Град до сегодняшнего считал всех духов достаточно приятными в общении. Хотя, может ему просто не доводилось встречаться со скверно говорящими?
«Кто-то поглощает силы духов, обессиливая их, Орахон. Такие же как Горькая Милость ищет этих духов. Но я не хочу что бы этот путь открыл кто-то еще» - заклинательница смотрела на маленького духа, а так, набравшись сил, приняла более приемлемый для неё вид, хотя, даже Манрэл понимал, что это ещё не восстановленная форма.
«Быть может в книге той открыт пусть еще более ужасный» - заговорил маленький дух в руках девушки.
Эльф достаточно громко вздохнул, приподняв руки и обнажая ладони перед собеседниками, а потом сказав, уже опуская их и активно жестикулируя.
- Я вас понимаю, но вы обсуждаете план без моего участия. Это моё бремя и мне его до конца нести. С вами или без вас, - мужчина сделал короткую паузу, чтобы все остальные могли понять его правильно.
- Я тоже склонен разговаривать загадками, Орахон, - он посмотрел на него уже без тени обиды. – Но моё желание разбить осколок, что однажды пал с небес в дар или в наказание судьбою. И потом расплавить и переплавить на Наковальне Кенода всё оружие, что у меня имеется.
Загадка была не на высшем уровне, но если подумать, то из всего-то оружия, что собой носил эльтранец, было копьё. Если немуан обладал достаточной мудростью и проницательностью, то он бы правильно понял то, что сказал сейчас эльтранец. Особенно по его многозначительному взгляду, обращённому к древнему духу.

- Как видишь, Град, не твой удел загадки, коль их и серокожий эльф разгадывает в раз – На лице Орахона появилась легкая усмешка. Он любил таких смертных. Которые чувствуют что проще духов, но все равно пытаются с ними «бодаться». Они его по-доброму забавляли. Лишь глядя на них древний дух видел, что люди и смертные в целом еще не превратились в живых кукол и еще способны удивлять и творить историю, ведь он сам, к счастью Риделии относился к тем, кто не любит безликую серую массу. Он всегда благоволил лишь тем кто имел собственную оригинальность…. Правда эта любовь не мешала ему задевать самолюбие смертных и время от времени присыпать им голову песком… провоцировать их и показывать их несовершенство.
Риделия в отличии от Аралана и Ильвенте своего немуана знала отлично и поэтому подобное поведение ее несколько даже радовало. Она это, конечно, не показывала (было бы это со стороны очень странно, а объяснять долго), но ей уже было ясно, что этому эльфу древний дух поможет.
  - Ильвенте прав, Аралан, - заговорила девушка, отпуская духа со своих рук. Она проводила его взглядом, посмотрела на копье и медленно перевела спокойный взгляд на лесного эльфа – сейчас мы многое решаем за тебя, и даже если ты предложишь свой вариант, - девушка несколько замялась и смущенно улыбнувшись, качнула головой, выбирая более подходящую форму ответа – мы будем вынуждены вносить изменения. Пойми, он имеет доступ к твоему сознанию, к твоим мыслям и видя его я уже не знаю, ощущаешь ли ты ту грань которая делит твои мысли от его советов… Однако – девушка встала и прошлась к Аралану. Девушка довольно смело протянула к нему руку и когда эльф рефлексивно отстранилась развернула руку показывая что у нее ничего нет. В ее улыбке было и извинение и просьба. Просьба довериться ей, ведь зла она явно не хотела. Кажется, эльф поверил. Девушка вновь протянула руку и всего лишь оборвала его волос. Она немного отошла, буквально, на несколько шагов,  на ходу связывая свои указательный и средний палец этим волосом что-то тихо читая. Заклинательница опустилась на одно колено и повела связанными пальцами над полом, продолжая что-то читать….За ее пальцами стал оставаться легкий голубоватый след. Алхимику возможно, стало интересно, потому что все то, что она рисовала очень напоминало алхимические круги. Возможно, даже многое ему и было понятно, ведь в ее работе разве что знаки были не алхимическими, а заклинательсками, такие, какими пользуются жрецы или шаманы. Орахона затея, кажется, немного беспокоила. Он то и дело посматривал на копье и даже переместился за спину своего заклинателя, потому что если что-то и пострадает от этой идеи то именно она. Ильвенте это все равно не сможет повторить, а Аралана копью терять не выгодно…
   Тем временем работа была закончена… как только девушка дочертила последнюю линию и начала поднимать руку нить голубого света начала подниматься за ней а затем и вовсе оторвавшись начали подниматься наверх… все символы стали оживать и изменяя цвет, плотность подниматься создавая прозрачный туманный образ. Правда невысоко, всего-то сантиметров шестьдесят, если не меньше, но рассмотреть, что происходит внутри было не трудно…картинка была очень четкая… На месте круга появился лес. Древний, но очень светлый и очень мирный. В нем царило спокойствие… правда спокойствие пропало когда среди стволов появилось движение…. Скакал встревоженный чем-то олень… точнее, оленеподобный зверь, его тело было несколько не от животного мира. Едва различимые узоры, рога  иной формы… он явно был силен, здоров и благороден, но чем-то обеспокоен. Обеспокоен настолько что метался не находя ни покоя ни спасения. Он не видел источника опасности чтобы встретить ее и сразиться… и не знал как от нее скрыться чтобы защитить себя и других… Возможно он и рад если не встретить опасность но хотя бы увести ее за собой, но где она он явно не видел… И это беспокойство захватывало его все больше и больше и в секунду рассеялось… Недалеко от него появился другой образ. Светлый, мягкий, спокойный… благородный зверь еще несколько секунд метался, не знаю не принесет ли опасность с собой, но она растворялась и исчезала рядом с этим образом и потому он по началу робко, а потом более уверенно двинулся к нему. Этому силуэту он доверял, верил. Он даже лег на землю и опустил голову на колени существа смог заснуть…забыться… это было редкое состояние покоя…

Заклинательница взглянула на Аралана… Посмотрела на Ильвенте и вновь на Аралана…кажется никому из них не нужно было объяснять кем был этот олень. Она не могла воссоздавать события прошлого или будущего, она могла лишь отражать и вот так визуализировать состояние чужой души, а душа Аралана уже который раз являлась именно в облике этого существа…существа который обретал покой только в этом месте, только близ этой души… Рид видела очертания этого образа, но понять кто это не в ее силах… Она не мешала эльфу – ей казалось он сейчас испытал то чувство, которое испытывал олень на объемной картинке… Лишь поймав более удачный момент девушка едва стыдно спросила
- Кто дарует покой душе? Кто этот защитник? – и почти тут  же вздрогнула – копье попыталось сорваться и в какой –то момент часть сетей Орахона были непросто разорваны, благо Орахон успел тут же создать и новые сети и воздвигнуть созданный в начале ведения щит, именно на этот случай. Все что угодно лишь бы Аралан даже не отвлекся на свое копье и был полностью погружен в видение которое было напрямую связано с его душой…